Книга 3. Глава 8.
http://kissmur.mypage.ru/kniga/kniga_3_glava_7.html
Хабаров с охраной удалился через пару часов. Не знаю, рада я или нет, что у меня появился дедушка, но обретение целого клана не самых дружелюбных родственников как-то напрягало. И почему Серафима запретила говорить о фрейсах и ифрите? На последний вопрос я довольно скоро получила ответ. Как только Хабаров уехал, обстановка разрядилась и даже курить стали меньше, что позволило Кузьминусу перейти от окна к столу и наслаждаться горячим чаем с пирожками. Владимир, оглядев каждого из присутствующих, произнес:
— Теперь можно поговорить о том, что произошло позавчера. И каким именно образом Марии удалось заставить ифрита упаковаться в фигуру зайца из земли. Но для начала я расскажу, как именно ифрит попал в наш город. – Он сделал паузу, оценивая, все ли внимательно слушают. Слушали все, я даже вперед подалась, а Кузьминус рот приоткрыл. – Один не в меру любопытный и честолюбивый журналист нашел однажды старую архивную карту раскопок затонувшего города и отправился, — Владимир помялся, — скажем, на восток, где подружился с не менее любопытным дайвером. Как именно дайвер нашел кувшин в том месте, которое было указано на карте, выяснить не удалось, потому что дайвер в свою очередь встретился с весьма голодной акулой и умер, едва добравшись до берега. – Мама тихонько ахнула. – Но журналист взял кувшин и сломал печать. – Тут уж ахнула Серафима.
Владимир, посмотрев на нее, продолжил:
— Затем, как водится, три желания, тут сказки не лгут, и журналист загадывает богатство. С джинами надо быть поосторожнее. Огромная гора золота возникла прямо на пляже. Место, конечно, было малонаселенным, но не безлюдным. Журналисту пришлось быстренько сматываться, а золото оставлять было жалко. Вторым желанием он загадал то, во что можно было бы сложить полученное богатство и, в результате, получил мешок. Золото металл тяжелый, поэтому наш неудачник не сильно разбогател, да и таможня вмешалась. Тогда, наплевав на материальные блага, журналист загадывает стать самым осведомленным среди своей братии. Решил, дурачок, карьеру сделать. Ифрит увидел лазейку и исполнил желания, овладев телом, как своим сосудом, что позволило бы ему спокойно перемещаться, не рискуя вызвать интерес кого-либо вроде царя Соломона. Журналист вернулся в свой город за вещами, и застрял здесь по воле ифрита. Тогда он и решил напасть на нашу Марию, которая не только умудрилась извлечь его из захваченного тела, но и запаковала в весьма оригинальную упаковку.
Все выжидательно на меня уставились, а мне стало неловко, потому что я понятия не имела, что произошло. Собравшись с мыслями, я стала как можно подробнее рассказывать, а слушатели хотели знать каждую мелочь, каждую мою мысль, каждое слово. Все присутствующие внесли вклад в учиненный мне допрос, но так ни к чему в итоге и не пришли. Договорившись до того, что в голове моей опустело, я добавила:
— Уж если Аш-Саллаху и приспичило превратиться в зайца, то надо было в шоколадного…
— Почему это? – вскинулся Владимир.
— Да эта песня из «Неона» мне все мозги вынесла. Вообще ни о чем думать не могла.
— Вот оно! – хлопнула по столу Серафима и многозначительно переглянулась с Кузьминусом.
— Что оно? – устало спросил отец, а Кузьминус затороторил:
— Обряд восстановления сил был завершен и когда голова Марии опустела от мыслей под влиянием этой бессмысленной песни, сила ворвалась туда разом, единовременно и выполнила то, о чем думала Мария. А думала она лишь о «шоколадном зайце, ласковом мерзавце…» или что-то в этом роде.
— Всем известно, что род Хабаровых славится своими сильными магами земли и энергетическими магами. Одним из кураторов Академии является Всеволод Хабаров, который изумительно обращается с энергией своей ауры. – Механически заметила Серафима.
Оппаньки, пожалуй, я не возражаю против такого родственника, как Сева. Но у меня назрел вопрос:
— А почему ифрит не смог выбраться из зайца?
Серафима порылась в кармане и вытащила невзрачный глиняный комок, плоский с одной стороны и слегка оплавленный с другой.
— Печать Соломона…
— Откуда? — ахнул Владимир, осторожно разглядывая печать, но избегая прикасаться к ней руками.
— После посещения клиники, — стала рассказывать Серафима, — я связалась со своими коллегами. По симптомам мы решили, что это очень древнее заклинание, возможно, что еще времен Царя Соломона и Царицы Савской. А разыскать одну из сохранившихся печатей того времени мне помог Дедал. Печать не только удержит джина в гммм статуе зайца, но и уменьшит его до размера древнего кувшина.
— Полезное свойство, — сделал вывод Владимир, — я с детских лет гадал, как джины пролазят в эти махонькие и узкие горла.
— Все гениальное просто, — кивнула головой Серафима, — Соломон запечатывал громадные кувшины, а потом просто накладывал печать.
— Так печать может и заклинание разрушить, — обрадовалась я.
— А нет уже никакого заклинания, — торжественно сказал Кузьминус. – Все девушки вышли из своего сна без вреда для здоровья и уже отправились по домам.
— Так верните их! – закричала я.
Все опешили, а Кузьминус растерялся.
— Зачем? Они хорошо себя чувствуют, прекрасно выглядят, да и память им уже скорректировали…
— А чтобы вам не пришлось бегать за пятеркой вылупившихся новорожденных джинов, — язвительно сказала я.
Наступила полная тишина.
— В каком смысле? – пролепетал бедный доктор.
— А вы не задавались вопросом, за каким лешим Аш-Саллах нападал на молодых девушек, а потом бросал их, опутав заклинанием. Лично мне перспектива стать мамочкой самого могущественного из его детей не понравилась…
Через пару минут Кузьминуса, Владимира и отца как ветром сдуло, и остался наш дружный женский семейный коллектив.
— А фрейсята уже глазки открыли… — меланхолично произнесла я.
— Рановато что-то, — забеспокоилась Серафима и мы отправились посмотреть на новорожденных.
Как здорово было разглядывать маленькие спокойные мордочки, гладить мягкие спинки и целовать холодные влажные носики среди тепла пушистых щечек. Милисса нисколько не возражала, негромкое мурлыканье выдавало состояние покоя и умиротворенности. Что нам всякие ифриты, мы их одной левой. Волна веселья окатила меня, Шустрик определенно умел читать мысли и уже прекрасно в них разбирался. Весьма одаренный фрейс. С малышами мы провозились несколько часов, которые послужили нам сеансом релаксации. И пусть со стола все еще было не убрано, зато дети Милиссы получили имена. Черно-белого решили так и назвать – Шустрик, одна из девочек, с самой любопытной мордой, получила имя Алиса, а вторая – Ириска, у нее оказались самые вкусные поцелуи, при каждом она норовила всех лизнуть в ответ. Когда с именами было покончено, каждого фрейсенка по очереди брали на ручки, подносили к Гаспару и представляли:
— Познакомься, Гаспар, это Шустрик (или Алиса, или Ириска). Шустрик, это Гаспар.
Гаспар отлично умел знакомиться. Каждого он тщательно облизал, а затем улегся рядом с Милиссой. Мне места на кровати уже не оставалось и со вздохом сожаления, вернув матери всех детенышей, я отправилась убирать со стола.
Серафима и мама уже вовсю мыли посуду и меж двух родных по крови ведьм царило полное согласие. Выбрав красное яблоко и надкусив его спелый бок, пользуясь моментом, я задала очередной вопрос.
— А почему при Хабарове не стали говорить об ифрите и фрейсах.
— Ааа, — протянула бабушка. – Раз уж сегодня вечер откровений, то скажу. О твоих силах вообще следует как можно меньше говорить, пока ты ими не овладеешь в полной мере. Многие, думаю, что и среди клана Хабаровых, найдутся такие, захотят использовать тебя в своих целях, а если не получится, то и избавиться от потенциальной угрозы захотят…
Я чуть не подавилась яблоком. Вот тебе и родня. А Серафима безжалостно продолжала:
— Например, Солодой. Он по женской линии как раз родственник Бориса.
Да уж. С этим типом столкнулись однажды, и вряд ли я вызываю у него добрые чувства.
— Что касается фрейсов… — Серафима приподнялась на цыпочки и очередная тарелка заняла свое место на полке. – Это верные и сильные союзники. Многие фрейсы владеют телепатией и эмпатией. Каждый клан мечтает заполучит детеныша и воспитать в верности клану. Поэтому Магическим Советом строжайше запрещено разглашение информации о местах рождения и нахождения чистокровных фрейсов. Во избежание неприятностей. - Так этим крохам может угрожать опасность? — А этот дом, — Серафима обвела рукой вокруг, — итак постоянно находится под наблюдением магических сил.
— И за что нам такая честь? – съязвила я, догрызая яблоко и мысленно планируя меры по охране Милиссы и потомства. Но потом вспомнила о Бастете и успокоилась. Напрасно я думала, что рыжий ходит только за добычей, скорее всего он охраняет детенышей Милиссы, а жирные мышки – это дополнительный бонус. Поэтому Гаспар и мирится с его присутствием. Случись что, фрейсята с мамой мгновенно окажутся под защитой Басты и Академии, а туда уж никто не сунется.
— Действительно, честь, — усмехнулась старая колдунья. – Они знают, чей это дом, и даже отсутствуя, Василиса многих пугает. Работа твоего отца тоже вызывает определенный интерес. А если проведают о родстве с Хабаровыми, то вмиг округа наполнится шпионами. Надеюсь, Борис сдержит обещание молчать. Но и нам стоит помалкивать.
Вот так всегда, только нашлись родственники, как оказывается, что они не в курсе нашего родства.
К утру под окнами зарычал знакомый УАЗик и Серафима умчалась в клинику к Кузьминусу. Похоже, что выписанных девушек удалось вернуть. И отлично. Надеюсь, что практику мне засчитают.
Еще неделя безделья пролетела незаметно. Серафима с отцом постоянно отсутствовали, наведываясь домой только поспать, а иногда пропадая на целые сутки. Печать Соломона не смогла полностью снять заклятие Аш-Саллаха и весь магический мир был озабочен возможным появлением кучи новорожденных джинов. Мне все-таки здорово повезло, хотя к Шаху у меня были претензии. Осталось ощущение, что меня просто использовали, а потом забыли.
Приближался мой 22й день рождения, первый в качестве курсанта Академии, и я начала задумываться, где и как его отмечать. Может устроить вечеринку у Дергача? Лепрекон точно обрадуется, только как бы Лойель не обиделась. Но не в упрек эльфийке, кормить боевых магов стоит чем-то более существенным земляничного суфле, как бы бесподобно оно не было приготовлено.
Получалось так, что собрать всех не удастся, и я морально приготовилась к нескольким дням празднования, как неожиданно рано утром на, черт побери, черном лимузине, был доставлен увесистый пакет, завернутый в нарядную, но гламурно-розовую (фууу!!!) бумагу. Лощеный курьер вежливо спросил, куда именно доставить груз, и под руководством мамы водрузил его посреди ковра в гостиной.
Удостоверившись, что лимузин и курьер отбыли в неизвестном направлении, в гостиную осторожно прокрался Гаспар и, встав в стойку готового драпануть в случае опасности кота, принялся тщательно обнюхивать приношение. Следом за Гаспаром, важно задрав хвост и таща в зубах Шустрика появилась Милисса. Как я поняла из ее мыслей, фрейсенок обязательно хотел присутствовать. Выплюнув надоеду на пол и позволяя ему самому подобраться к такой интересной штуке, фрейса уселась прямо на пакет и спокойно начала умываться, демонстрируя отсутствие всякого страха.
Мы облегченно вздохнули и, переглянувшись, хихикнули. Надо же как Серафима нас выстроила, готовы к опасности в любой момент. Вооружившись ножом, я безжалостно растерзала розовую упаковку и высвободила приличного размера тщательно упакованную коробку. Помимо этого к коробке прикреплялся конверт. Послание, написанное витиеватым почерком на благоухающей бумаге ярко-красными чернилами, содержало в себе приглашение в клуб «Неон» в любой день по желанию, в любое время, с любым количеством гостей. Автор выражал надежду, что я заранее, не позднее чем за 1 час позвоню в клуб и сообщу о своем визите, чтобы успеть подготовить подобающее помещение и накрыть столы.
Я читала сообщение в некотором остолбенении. Предварительно за 1 час… Вот это сервис! Хотела бы я посмотреть, как всех этих супер-пупер-важных господ, забронировавших заранее столики, выпроводят за 1 час из «Неона» после моего звонка. Ну да ладно, не буду свиньей, сколько раз у самой обламывался вечер, предупрежу за пару дней. «Неон» был идеальным местом, чтобы собрать всех моих друзей и родственников. Помимо клана Хабаровых, конечно. Неразумным будет, если я приглашу Бориса Хабарова. Он, конечно, дедушка и мне, если честно даже понравился, но каким образом я это объясню всем остальным, включая Севу? Надо будет поговорить с Серафимой. Пусть она сама решает.
Пока я размышляла над письмом, мама решительно вскрыла коробку и достала оттуда изумительное платье голубого цвета, с серебряной вышивкой вдоль лифа. Платье было божественным и не розовым (!!!), что не могло не радовать. Чувствуя себя немного Золушкой, я заглянула внутрь, ища хрустальные туфельки, но нашла только серебряные босоножки на высоченной шпильке. Что ж, надо сказать, вполне достойно королевской особы.
К этому прилагалось колье из серебристого металла со вставками из блестящих голубоватых кристаллов и не думаю, что это серебро и стразы, такие же серьги, браслет, и пара колец. Помимо этого внутрь был вложен пухлая сумочка, в которой лежали напечатанные приглашения на день рождения. Оставалось только вписать имя и дату. Приглашений было многовато, вряд ли я наберу столько приглашенных. Господин Шах решил рассчитаться за оказанную услугу с большим размахом.
Услышав шуршание, мы обратили внимание на Шустрика, который с упоением возился в розовых кусках, шелестя и перебирая их лапками. И при виде его довольной мордашки на меня вдруг накатило. Все переживания, страхи и напряжение последних дней выплеснулись в виде слез. Никогда до сих пор я так не рыдала, даже когда была совсем маленькой девочкой. Слезы градом катились по лицу, капая на голубой шелк, оставляя на нем темные пятна, и я поспешила отложить платье в сторону. Прижавшись к маминой груди, я полностью отдалась этим слезам, чувствуя, как сжатая внутри пружина, постепенно ослабевает.
Гаспар подошел ближе, оплел хвостом мою ногу и легко вспрыгнул на колени. Подсунув голову между мной и мамой, кот довольно заурчал, словно внутри него включился небольшой моторчик. Милисса смотрела на нас мудрым взглядом взрослой фрейсы, а от копошащегося в оберточной бумаге маленького существа черно-белого окраса, исходили волны покоя и умиротворения.
Мне очень-очень понравилось! Продолжай (те) в том же духе))
Пока застопорилось)))