http://kissmur.mypage.ru/kniga/kniga_3_glava_6_1.html

Кусты трещали, словно сквозь них ломилась целая армия. Во главе с Владимиром ворвались готовые к бою валькирии и Макс в разорванном костюме. Все замерли при виде статуи шоколадного зайца, как будто играли в игру «морская фигура замри». Я невольно хихикнула, привлекая к себе внимание. Валькирии ринулись в мою сторону, отпихнув в сторону незадачливого стилиста, а Владимир заметно расслабился.

— Жива! – заорала одна из валькирий. Положительно надо бы узнать их по именам.

               Снова послышался треск кустов и на поляну высыпала целая толпа. Во главе на всех неслись Серафима и Кузьминус. «Служба спасения», -  отстраненно подумала я и не ошиблась. Кузьминус ринулся ко мне, быстро переставляя короткие ноги, а Серафима на секунду задержалась возле статуи. Что она там делала, было непонятно, но ко мне она подошла уже весьма успокоенная.

               Сбоку послышался стон. Человеческая фигура на скамейке зашевелилась и села, недоуменно оглядываясь вокруг. Пара человек из вновь прибывших подняли его и под руки увели в направлении аллеи. Слава Богу, жив Игорек! А что стало с Аш-Саллахом?

Черная валькирия рывком подняла меня на ноги и сейчас бодро отряхивала, да так решительно, что меня буквально мотало бы от каждого удара, если бы валькирия не удерживала меня на месте.

— Хватит! Хватит! – завопила я, получив очередной тычок, и высвободилась из рук воительницы.

— Какого черта здесь произошло! – завопила красная. – Мы же ясно видели, как вы спокойно прогуливались по аллее.

— Это ты меня спрашиваешь? – офигела я. – Вот уж сходила в клуб развлечься. Сплошные психи вокруг! Нет уж, никаким калачом… — я осеклась и пристально посмотрела на каменного зайца. Мне показалось, или он уменьшается?

               Подумать над этим мне не дали. Все заговорили хором, спрашивая, отвечая. Полный дурдом! И только Серафима, Владимир и Кузьминус о чем-то секретничали около изваяния, которое точно уменьшалось и уже не казалось таким огромным.

               Голова моя трещала и я, добравшись до скамейки, рухнула на то место, где сидела недавно. Пиджак Игоря все еще лежал тут, но мне уже было не холодно. Свернулась калачиком и закрыла глаза. Сильные руки подняли меня, прижали к груди. Вкусный запах духов Макса разлился в воздухе, успокаивая головную боль и возвращая душевное равновесие. Мне уже не хотелось думать о джиннах, шоколадно-каменных зайцах, и всех неприятностях вечера. Хотелось большую чашку сладкого-пресладкого чая и тишины. Макс бережно пронес меня сквозь кусты и белоснежное «Вольво» приняло меня в свое безопасное объятие. Домой мы возвращались втроем. Владимир молча рулил, изредка бросая на меня взгляд в зеркало заднего вида, Серафима задумчиво примолкла на переднем сидении, а я дремала на заднем сидении. Как не настаивали валькирии, их отправили восвояси и сердитые девицы вынуждены были подчиниться, прихватив с собой слегка потрепанного стилиста. «Та еще троица, — подумала я, провожая их взглядом. – Надеюсь, что никто не попадется им на пути».

               Несмотря на позднее время в доме было полно народу. Мама запричитала было, но Серафима строгим взором одернула ее, пробормотав:

— Завтра, все завтра…

               Отец, сидящий в кресле, заметно расслабился, хотя дрожание газеты выдавало его внутреннее напряжение.

               В сопровождении Серафимы я поплелась в свою комнату, где содрала с себя порванное в нескольких местах платье. Битва с джином – это вам не шуточки, подумала я, разглядывая себя в зеркало. Прическа растрепалась, волосы хаотично торчали в разные стороны и даже стойкий макияж Макса слегка размазался.

— Дай-ка я тебе помогу, — сказала мама, входя в комнату с подносом, на котором дымилась громадная кружка чая и лежала пара бутербродов.

«Да уж, сходили, называется. Ни повеселились, ни даже не пожрали в свое удовольствие» — подумала я, с наслаждением принюхиваясь к запаху жасминового чая и вожделенно нацеливаясь на бутерброд.  Что-то мне кажется, что «Неон» в лице господина Шаха задолжал мне, как минимум, хороший ужин. Вот только все внутри восставало при мысли вновь посетить это заведение. Мама с Серафимой быстренько меня умыли и причесали, словно я была маленькой девочкой, натянули пижаму и почти волоком дотащили до кровати. Мои собственные руки и ноги налились свинцовой тяжестью и отказывались повиноваться. Оценив мое состояние, Серафима достала пластиковую соломинку и вставила в чашку. Одна моя мечта на сегодня исполнилась: чай был горячим и сладким, бутерброды показались мне райским блюдом. Интересовало только одно, почему пластиковая соломинка не плавится в чашке? Именно с этой мыслью я погрузилась в сон. Вторая мечта не заставила себя ждать, никакой посторонний шум меня не беспокоил. Даже Милисса мурлыкала тише, чем обычно, хотя и умудрилась перетащить всех своих детенышей ко мне на кровать. Так мы и спали, с одной стороны совершенно обессиленная ведьма, а с другой – прижимающаяся к ней пушистым боком фрейса со своим выводком. Гаспар, взгромоздившись по обыкновению на шкаф, зорко следил за входной дверью, готовый встретить любого непрошенного гостя зубами и когтями.

Проспала я больше суток. Этому способствовало и то, что отец, слегка поколдовав с погодой, устроил затяжной, холодный дождь, заставивших соседей сидеть по домам, а не шляться с визитами. Дождь монотонно барабанил за окном, навевая еще большую сонливость. Милисса пару раз отлучалась, оставляя то ли меня на попечение фрейсят, то ли их на мое. От малышей исходила волна покоя и умиротворения и когда я проснулась, то все страшные события отступили. Правду говорят, что некоторые животные лучше всяких психологов. Уж к фрейсам это наверняка относится. Прислушиваясь к своим ощущениям, боли в мышцах я не ощутила, и приоткрыв глаза,  наткнулась на взгляд Шустрика. Фрейсенок умудрился взобраться по одеялу и сейчас пристально разглядывал мою физиономию. Конечно, взгляд его был еще мутноватым, да и глазки не полностью раскрылись, но впечатление было такое, что малыш полностью осознает происходящее. Повернув голову, я увидела еще пару любопытных мордашек с полуоткрытыми глазами. Две дымчатые принцессы изучали меня, как нечто несуразное, длинноволосое и гололицее.  Нежно мыркнув примчалась Милисса. Следом за ней осторожно взобрался Гаспар и все три любопытные мордахи тотчас повернулись в его сторону. Милисса добродушно боднула его в бок и подпустила к фрейсятам, но Гаспар оробел. Взрослый, наглый и самоуверенный котяра на глазах превращался в желе, движениями которого с легкостью управляли три маленьких хулигана. Вот подполз Шустрик, ловко кувыркнувшись с моей груди. Гаспар на мгновение отпрянул, ощетиниваясь, но, услышав предостерегающее рокотание в горле Милиссы, замер истуканом, позволяя приблизиться этому черно-белому комку шерсти. Одна из малышек добралась до его хвоста и лапой пыталась потрогать нервно подергивающийся кончик. Другая подползла прямо под живот кота и уютно засопела, устроившись поспать. Гаспар сдался. Видавший виды злобный кот расслабился и бухнулся на бок, позволяя фрейсятам ползать по себе, играть с хвостом и теребить за уши. Он даже пару раз лизнул Шустрика, оказавшегося в пределах досягаемости его языка. Милисса довольно наблюдала за семейством, пока не решила, что для первого близкого контакта вполне достаточно. Она коротко мявкнула и три пушистых комочка изо всех сил бросились на зов. Посмотрев, как эта троица единодушно пьет молоко, я ощутила голодные позывы. Шутка ли, такие события и всего два бутерброда. С голодным бурчанием внутри живота я сползла с кровати и отправилась на поиски съестного.

По дороге прихватила халат, вспомнив о том, что в последнее время в нашем доме многовато визитеров. И правильно сделала между прочим. Услышав мое шлепанье, из кухни выглянула мама и поманила к себе пальцем.

— Иди, поешь, — шепотом произнесла она, — а то не дадут.

               Я вопросительно на нее взглянула.

— Сама увидишь, — улыбнулась она. – Но сходи сначала умойся и причешись. Да и пижаму,  — она окинула взглядом мой прикид, — смени на что-нибудь более официальное. Да сиди уж, — она удержала меня за плечо, — никто не ждет, что ты проснулась. Поешь спокойно, а потом будешь знакомиться.

— Знакомиться? – я-то ожидала, что там будут валькирии и Владимир.

— Не просто знакомиться, — напустила мама таинственности, но затем хмыкнула и придвинула ко мне тарелки с салатом и капустными пирожками.

               Я набросилась на еду, как голодный волк на бабушку, и мигом подчистила тарелку. Внимательно посмотрев в мои глаза, мама подложила еще пирожков и наполнила кофе большую кружку с изображением Микки-Мауса. Под ложечкой засосало, картинка была точь в точь, как на моей любимой пижаме, оставшейся в Академии. Что-то там Герг и Белла поделывают? Так захотелось снова оказаться в своей комнатке с видом на террасу, посмотреть в васильковые глаза. Я даже готова была смириться с присутствием Марата, лишь бы вернуться и чтобы ничего произошедшего не было. Но раз уж я здесь, среди маминой стряпни… Плотоядно облизнувшись, я ухватила еще один пирожок, на этот раз с яблочным повидлом, и впилась в него зубами. Запивая пирожки свежесваренным кофе, я умяла еще парочку и голод отступил. А вместе с сытостью пришла и лень. Ох, неправ был Винни-Пух, приговаривая: «Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро». Моя бы воля, я бы снова улезла под одеяло и проспала еще пару дней. Ну, может не дней, но уж точно часов пять… до обеда. Но делать было нечего. Слегка поныв и поерничав, я отправилась в ванную. Контрастный душ привел меня в чувство и, натянув джинсы с джемпером, сунув ноги в летние мокасины, я прибыла в гостиную.

               Вопреки ожиданиям, визитеров было не так уж много. Пара шкафоподобных личностей и мужчина, одетый в официальный костюм, хотя уже и без галстука. Шелковый галстук, который точно прилагался к костюму, валялся тут же, небрежно брошенный на спинку кресла. Мужчина со смутно знакомой мне физиономией и отец резались в шахматы. Причем гость проигрывал и нервно теребил пальцами пешку. Пуговица на белоснежной рубашке была расстегнута, открывая крепкую, загорелую шею. Несмотря на возраст, а мужчине было никак не меньше шестидесяти, он явно поддерживал форму. Шкафоподобных личностей, подхватившихся при моем появлении, я не удостоила взглядом. Как-то не надежно они прикрывали своего босса, расслабились на диване.

— Машенька, — улыбнулся отец и встал.

Седовласый тоже поднялся, облегченно вздохнув и застегнул пуговицу. Отец хлопнул его по плечу и предложил:

— Ну что, сойдемся на ничьей?

— Согласен…

               Мужчины пожали руки и, похоже, остались довольны друг другом. «Миротворец, — фырнула я про себя, — какая уж тут ничья. Еще пара ходов и твердый мат». Ну да ладно, не будем нарушать правила гостеприимства. Слегка улыбнувшись, я протянула руку и представилась:

— Мария Стрежнева, дочь хозяев дома.

               Гость бережно взял мою руку и, удерживая ее в своей, пристально начал меня разглядывать. Взгляд его был настолько пронзителен, что мне показалось, будто меня разложили на атомы, затем снова сложили.

— Доча, — сказал отец, — разреши тебе представить – твой дед, Борис Хабаров, глава клана Хабаровых.

               Челюсть у меня отпала вниз и повисла, покачиваясь. Вот откуда мне знакомо это лицо. Оно содержалось в информации из архива, которую мне предоставила услужливая гномиха. Хотя там оно было моложе и как-то увереннее. А еще я видела его прошлой или скорее позапрошлой ночью, когда моя голова будто взорвалась и наполнилась образами. Мужчина отпустил мою руку и улыбнулся.

— Я рад, что у меня такая красивая и талантливая внучка, и рад, что мы встретились, хотя и потеряли много лет.

— Не по моей вине, — пробормотала я.

— Да и не по моей, — вздохнул мой новоприобретенный дед. – Все это – дела давно минувшие. Главное, что все закончилось и сейчас ты и твоя мама становитесь полноправными членами клана.

— Размечтался. – Это неслышными шагами вошла Серафима. Хабаров смутился и покраснел. – Плевать она и ее мать хотели на твой клан. Главное, что оборванная линия восстановлена и возвращено утраченное.

— Сима… — начал Хабаров, но под сердитым взглядом моей бабки смутился и замолчал. Охрана тупо переводила взгляд с одного на другого, растерянно топчась на месте. Вот ведь заразы, дыру в полу скоро протрут. Напряжение в комнате возрастало. Придется брать дело в свои руки.

— Хватит! – неожиданно для себя рявкнула я и даже сама растерялась от собственной наглости. Но раз уж начала, то начала. – Будете выяснять отношения наедине, а пока начинайте объяснять, что вообще произошло, с чего бы мы вдруг стали членами клана, который раньше даже не задумывался о нашем существовании. А вы, — повернулась я к шкафоподобным. – Марш на улицу дорожки мести, нечего дом сотрясать. – И возмущенно взмахнула руками. – Должна же от вас какая-никакая польза быть.

               Серафима неодобрительно нахмурилась, но отец захохотал, а Борис Хабаров одобрительно ухмыльнулся и махнул охране рукой, бормоча что-то подобное: «Наша кровь». Ну с кровью мы еще разберемся, а пока:

— Я счас, мигом, — спохватилась я и рванула на кухню за матерью, которая начала было упираться, но потом сдалась на милость победительницы, то бишь меня.

               Пока я бегала, нашего полку прибыло. На несколько голов точнее. Кузьминус приехал с Виктором. Когда все устроились, мужчины с разрешения дам закурили, хотя Кузьминус – этот поборник здорового образа жизни, всячески закатывал глаза и демонстративно зажимал нос, а потом вообще сел у открытой форточки. Мы с мамой сели на диванчик и я крепко взяла ее за руку, чтобы не сбежала.

— Может кофе? – робко начала было она, но поднялся отец.

— Сиди уж, сам принесу.

               Пока отец ходил за кофе, Серафима и Хабаров сверлили друг друга недружелюбными взглядами. Мне надоело.

— Может хватит, — жалобно сказала я. – Мне и так досталось недавно, не хотелось бы участвовать в семейных разборках.

               Серафима дернула плечом и отвернулась к столу. Молчание продолжалось. Пришлось опять вмешаться.

— Давайте по порядку, — не выдержала мама. – Ребенку действительно досталось и всем хотелось бы узнать, что, собственно произошло.

— А ничего особенного, — чересчур весело начал Хабаров. – Силы подоспели в нужный момент.

Похоже, что дедуля был посвящен в курс событий, вот только насколько. Поразмыслив, я решила не форсировать события.

               Серафима обернулась и вскинула бровь.

— И с чего бы? – язвительно произнесла она. – Уж не с того ли, что клан Хабаровых внял моим уговорам? А ребенок тем временем чуть богу душу не отдал. Вернее ифриту.

               Даже не душу, молча подумала я, а тело, но уточнять не стала.

— Прости, — примирительно поднял руки Хабаров, — я не хочу ссориться. Но история была просто невероятная.

— А фактам ты не хотел верить, — с горечью бросила Серафима.

— Не хотел, — медленно произнес Хабаров. – Но не тому, что Света моя дочь, а тому, что я сам позволил собственному отцу вступить в сговор с твоей матерью, чтобы разлучить нас и тем самым лишил нас дочери.

               Серафима снова отвернулась и замолчала. Тогда встал Виктор.

— Как сказал уважаемый глава клана, — он склонил голову в сторону моего деда. – История была давняя и слишком уж невероятная. Но я со своей стороны по просьбе Павла Стрежнева провел собственное расследование и установил следующее. До тех пор враждующие кланы Мурзиных и Хабаровых около сорока лет назад внезапно пришли к согласию по проведению обряда разрыва связей между молодым Борисом Хабаровым и Серафимы Мурзиной. Причем Борис Хабаров подчинился решению главы клана. – Виктор бросил на Хабарова презрительный взгляд. Тот понурил голову, но промолчал. — Совместными усилиями обоих кланов и при участии Совета  магов, — он поморщился, — указанный обряд был проведен. Но что-то пошло не так, и возникли побочные явления, в результате которых произошло нарушение преемственности сил у потомка Бориса и Серафимы. Сама Серафима была помещена в больницу с частичной утратой памяти. Уважаемый доктор Кузьминус почти полностью утраченное восстановил, но родственные связи между родителями и дочерью были разрушены. И еще недавно восстановление их казалось невозможным.

               Володя замолчал и с сочувствием посмотрел на маму.

— Не знаю, поможет ли это, но я приношу официальное извинение от лица магического Совета, хотя виновные в этом давно не являются членами Совета. Этого не должно было случиться. И еще я не думаю, что Хабаровы и Мурзины ожидали подобного результата.

— Хмм, — кашлянул отец, привлекая внимание. – Остается необъясненным только одно, почему кланы решили разрушить связь между влюбленными, у которых уже была дочь.

               Хабаров невесело усмехнулся.

— Согласен, ситуация была и так не простая, а с рождением ребенка женского пола стала для кланов неприемлемой. Силы клана Хабаровых передаются преимущественно по мужской линии и женщины, гммм, не обладают властью в клане, не занимают должного положения. В клане Мурзуных все с точностью наоборот. Поэтому, когда родилась девочка, — он бросил на нас с мамой виноватый взгляд, — один клан не захотел отдавать свою дочь на вторые роли, а другому не был нужен еще один ребенок женского пола, бесполезный с точки зрения увеличения сил клана.

               Шарообразный Кузьминус возмущенно подскочил и завопил:

— Бесполезный? Бесполезный? Да понимали ли они… — он напоролся на пристальный взгляд Владимира и замолчал, снова опустившись на стул и все еще яростно бормоча что-то под нос.

               Мама гордо выпрямилась на стуле.

— Знаете, а я не чувствую себя виноватой! – Отец подошел и обнял ее за плечи. – И мне наплевать на решения кланов. Не хотите нас принимать такими какие мы есть, — она ласково мне улыбнулась. – И не надо. Жили без вас и проживем еще. Так что, — она жестко посмотрела в глаза своему отцу. – Могли бы и не затрудняться с приездом. И простите, мне пора.

               Мама поднялась, чтобы уйти, но хотя я чувствовала ее гнев и обиду, все равно ее удержала. Надо было поставить все точки над «и», а уже потом будем рыдать и рвать волосы на голове. Еще неизвестно, чья голова для этой процедуры, нам подвернется.

— Это все конечно хорошо, почти хэппиэнд, — сказала я, — но объясните, пожалуйста,  — подчеркнула я последнее слово, демонстрируя прекрасное воспитание, — господин Хабаров, цель Вашего визита. Право не стоило, да еще с охраной…

               Серафима довольно хмыкнула и повернулась, наконец, в нашу сторону, а Хабаров, потеряв весь свой лоск, как-то поник в кресле. И сейчас стало видно, что ему уже за 60. Меня даже кольнули угрызения совести за свой тон. Но не извиняться же! Вигвам, как говорил пес Шарик из Простоквашино.

               Кузьминус, чье лицо из красного вновь стало самого обыкновенного цвета, пояснил.

— Два дня назад по настоянию глав кланов был произведен обратный обряд, в результате которого родственные связи также благополучно восстановились.

— Ага! – дошло до меня. – Дедуля вспомнил о своей любви и дочери?

— В некотором роде, — спокойно произнес Хабаров.

               Кузьминус затараторил.

— Восстановление связей весьма болезненный и опасный процесс, особенно с возрастом. Они как удар, приходят все и сразу.

— Сожалею, — вежливо сказала мама. – Хотя это была не моя инициатива.

               Серафима подошла к ней, я встала, освобождая место, и мама с дочерью обнялись.

— Я всегда тебя любила, — сказала бабушка, — всех вас. Вы всегда были моей семьей, даже несмотря на то, что официально мы не были родственниками. Василиса была мне как сестра, а ее сын стал племянником.

               Сцена была настолько трогательной, что в носу защипало, а глаза наполнились слезами. Усилием воли заставив себя успокоиться, я уточнила.

— Скорее всего Василиса также все выяснила, это не было трудным. Но почему она не провела этот обряд раньше?

               Ответил Хабаров.

— С прежним главой клана не так просто было договориться, потому что именно он участвовал в обряде разрыва связей. – Он снова криво усмехнулся. – Никто не любит признавать ошибки. По всей видимости, Василиса просто решила объединить Серафиму с дочерью, не раскрывая мучительной правды. Это был ее выбор. Да и формула обратного заклинания была получена не так давно, когда Василиса уже пропала.

               Так и сказал «пропала». Интересно, почему глава клана Хабаровых употребил именно это слово, ведь официально считалось, что Василиса погибла? Может ему известно больше, чем остальным?

— Не так все просто. – Подтвердил Владимир. – Предыдущий глава клана Хабаровых внимательно следил за дочерью сына, но особых магических способностей у девочки выявлено не было. Именно поэтому спустя некоторое время он решил не признавать ребенка.

— А я помню, — вспомнила мама, — в детский дом приходили незнакомые люди и задавали мне разные вопросы. А еще они просили сделать так, — мама щелкнула пальцами и кофейник жалобно дзенькнув развалился. – Но в то время, — мама улыбнулась, — вообще ничего не произошло.

— Ну что? – спросил отец, собирая осколки и вытирая кофейную лужу со стола. – Все выяснили? Слишком большое количество новостей не стоит употреблять на голодный желудок. – Он подтолкнул нас к кухне. – Дамы, подсуетитесь, а мы пока стол организуем.

               Он буквально вытолкал нас из комнаты и прикрыл дверь. Лично я, недавно умявшая целую гору пирожков, есть не хотела, но решила помочь маме и Серафиме. От недавних слез не осталось и следа. Бабушка и мама украдкой переглядывались и улыбались, а мое сердце щемило от нежности. Да и фокус с фаянсовым кофейником впечатлил. Подражая матери я украдкой пощелкала пальцами в направлении пустой тарелки. Тарелка осталась невредимой, а мама невозмутимо дала мне подзатыльник.

Когда все уже было готово, осталось лишь отнести, Серафима поманила меня пальчиком и, когда я подошла, прошептала на ухо:

— О том, что произошло в клубе, при Хабарове ни слова, ни полсловечка. И о том, что у нас в доме фрейсы – тоже молчи.

               Удивленно пожав плечами, я согласно кивнула головой и взяла в руки поднос, нагруженный всякой снедью.

kissmur.mypage.ru/kniga_3_glava_8_1.html